Виктор Вавич (Книга 2) - Страница 67

Надзиратель скосил глазки на Виктора.

- А говорил: молчать надо, - ровным голосом, глухим, сказал в пол надзиратель и опять глянул на Виктора. Виктор пошел в дежурную.

- Кого, кого? - пригнул ухо дежурный. - Нет, помощник пристава уехал, опоздали... Завтра? Какое там завтра? - Оттопырил нижнюю губу, поднял брови. - Виноват! - обратился он к публике.

Виктор вышел за барьер.

- А то пройдите направо, - кричал вдогонку дежурный и отмахивал вправо рукой, где была низкая дверь, - там, может, спросите.

Виктор открыл дверь. Маленькая комнатушка без мебели, с затоптанным полом и дверь напротив с пружинным блоком. Отдернулась с визгом, и Виктор очутился на каменной лестнице с железными жидкими перилами и сразу услыхал снизу ругань и знакомое пыхтение. Виктор глянул через перила - два городовых пихали вверх человека.

- Руки! Руки! Чего руки крутите, сволочи! Я ж иду, сам же иду, дьяволы-ы! - кричал человек.

Он рвался и мотал, отбивался головой без шапки. Городовые крутили руки и молча пихали вперед. Один взглянул наверх, увидал Вавича - красный, запыхавшийся, со злобой, с укоризной глянул. И Вавич вдруг сбежал вниз и что было силы вцепился в волоса, в лохмы в самые, ух, накрутил и потянул вверх, как мешок, и все сильней до скрипу сдавливал зубы и вертел в пальцах волосы. Вавич спиной открыл дверь, куда кивали городовые. Каменный коридор и лампочки сверху. Виктор пустил волосы. Человек все еще охал одной сумасшедшей нотой, и в ответ гомон, гам поднялся во всем коридоре, воем завертелся весь коридор, и вот бить стали в двери, и тычут лица у решеток глазков. По коридору бежал городовой, махал ключами, не слышно было, что кричал. Он протолкался мимо Виктора, побежал к выходу. Виктор бросился за ним, но он уж топал вниз по лестнице. Он быстро шел через двор, махал пожарному, что стоял у открытых ворот сарая.

- Давай, давай! - кричал городовой. - Опять!

Виктор видел, как быстро стали раскатывать шланг, туда к лестнице, тащут на лестницу. Виктор, запыхавшись, глядел, его оттеснили пожарные, толкнули в бок - Виктор огляделся, нашел ворота. Городовой с винтовкой стоял у калитки, он отодвинул засов, выпустил Виктора.

Виктор видал, как на пролетке подкатил толстый помощник пристава, как на ходу соскочил у участка и бегом перебежал панель - шинель нараспашку.

Виктор шагал во весь дух. Не знал еще куда.

Звонок

- ДА, ДА, ДА! Был, - говорил Андрей Степанович. - Был и в тюрьме, был и у полицмейстера. - Андрей Степанович повернулся в углу и опять зашагал.

Анна Григорьевна сидела в кресле, глядела, подняв брови, в темные двери. Она раскачивалась, будто ныли зубы.

- И в двух участках был, - и Тиктин повернулся в другом углу. Санька сидел на диване, локти на коленях, глядел в пол.

- Так надо же... - хрипло вышло у Анны Григорьевны. Санька вскинулся глазами - опять заплачет?

- Надо! - отрезал Тиктин. - Никто и не спорит.

- Семен Петрович, - голос Анны Григорьевны стал тусклый, еле царапал воздух, - пошел, обещал. Я ведь понимаю, не под своим именем.

- Говорили уже двадцать раз, - и Санька ткнул в пепельницу потухшую папироску, встал. - Половина восьмого, черт его дери. Утра половина восьмого!

- Нет, я говорю, - вдруг живей заспешила Анна Григорьевна, - только у товарищей ее можно узнать, и я вспомнила один адрес, только при обыске, попался мне там - Кладбищенская и номер, и Семен Петрович пошел, и вот ничего, ничего, значит, не вышло.

- Какой Семен Петрович? - Санька топнул ногой. - Башкин? Мерзавец... Да как же ты смела? - Санька зло перевернулся на месте. - А черт этакий, идиотство это же...

- Ну а что же делать? - Анна Григорьевна вскочила с кресла, она сцепила руки, трясла их у подбородка. - Что делать? - она подступала к Саньке.

- Башкиным адреса говорить? - орал Санька, и губы заплетались от ярости. - Да? А ну вас к черту! - Санька вышел и ударил за собой дверью. Загудел рояль.

Анна Григорьевна смотрела в двери, держала еще сплетенные пальцы перед собою. Андрей Степанович секунду стоял и вдруг топнул резким шагом к двери.

- Андрей! - и Анна Григорьевна вцепилась ему в руку, повисла и покатилась на пол. Тиктин едва успел подхватить.

- Санька! - крикнул Андрей Степанович высокой нотой. Санька распахнул двери.

- Бери! - скомандовал Санька. Он подымал мать под руки, мотал головой, чтоб отец подхватывал под колени.

Санька тревожными руками перебирал флаконы на туалете. Андрей Степанович подсовывал жене под ноги подушки.

- Голову... возможно ниже. Возможно ниже... - повторял Андрей Степанович, запыхавшись, - и приток свежего воздуха... свежего воздуха.

- Так и открой форточку! - сердито сказал Санька. Андрей Степанович вдруг вскинул голову.

- Довел! - и крепким пальцем показал на Анну Григорьевну.

- Не ссорьтесь! - оба вздрогнули, глядели на старуху.

Андрей Степанович слышал, как прошлепала босиком прислуга, он сказал, чтоб моментально самовар - во всяком случае горячая вода понадобится несомненно... Бутылки к ногам... Сама уже что-то шепчет Дуняше. Андрей Степанович ушел в кабинет скрутить папиросу. Он слышал - идет Санька. Вошел. Андрей Степанович не оглянулся, крутил у стола папиросу.

- Легче ей, - устало сказал Санька, - капли там ее нашли, она там с Дуняшей. Раздевается.

- Угым... - промычал Андрей Степанович. Он слышал, как Санька сел в кресло.

- Чего ты злишься-то?

- Хорош! - обрезал Андрей Степанович. В кабинете было полутемно, только свет из гостиной тупым квадратом стоял на столе.

- Да брось! Все равно идиотство. - Санька чиркнул, закурил.

Андрей Степанович нахмурился.

- Да, - говорил Санька, глядя перед собой, - идиотство от этого хваленого материнского самозабвения. Миллион народу арестовано. Надюшу нашу вдруг, пожар какой, скажите, чтоб уж ничего...