Виктор Вавич (Книга 2) - Страница 49

Андрей Степанович сел на первого извозчика, не рядясь.

- Прямо поезжай! - Андрей Степанович перевел дух. Заметил, что пальто горбом. Перестегнул. Поставил палку между ног, положил обе руки.

Глядел на тротуары, далеко вперед. Моросило. Андрей Степанович насупил поля шляпы.

- А этот идиот, - шептал Андрей Степанович про сына, - как жилец, квартирант какой-то, - и до слез обидно было, чего сын не выскочил и не побежал - "я в одну, он в другую сторону". А эта с ума сходит.

- Направо! - зло заорал Андрей Степанович на извозчика. Кое-кто с тротуара оглянулся. Тиктин насупил брови. Глянул на часы. Половина пятого. В шесть у генерала Миллера, у генерал-губернатора и командующего войсками округа.

"Значит, в половине шестого надо быть в Думе. Даже раньше. Я этот вопрос поставил, - крепко выговаривал в уме Тиктин и в такт словам поматывал головой, - и пускай ерунда, но мы обязаны исчерпать все законные возможности. И тогда - руки развязаны".

Андрей Степанович тряхнул головой и смело глянул в верха домов.

- Стой! Куда! Объезжай!

Извозчик осадил. Смолкла трескотня колес, стал слышен мутный гомон. Не пропускали мимо Соборной площади. Андрей Степанович приподнялся. В сером свете, через туман, он видел - в сером вся площадь.

- Куда прикажете? - обернулся извозчик и тихим голосом добавил: Кавалерия стоит на площади.

- Объезжай по Садовой.

"Куда я еду?" - Андрей Степанович отдернулся назад и сдвинул брови и вдруг крикнул извозчику:

- На Дворянскую!

"У ней только, у Танечки этой, спросить. А то ведь бессмыслица..." - и Андрей Степанович поднял плечи. С поднятыми плечами он вошел в парадную. "Только разве здесь, если вообще есть смысл".

"Даже комично" - он почти улыбался, когда звонил к Танечке в дверь.

- Простите, Бога ради! Здравствуйте, - Андрей Степанович улыбался в передней. - Я, понимаете...

Танечка не пускала руки Андрея Степановича, отстранилась назад и пристальным взглядом секунду рассматривала лицо Тиктина. Андрей Степанович осекся и растерянно глядел, что это она? И вдруг сильно потянула его к себе, обхватила свободной рукой за шею и крепко поцеловала в щеку над ухом. Пустила руку. Андрей Степанович подымал и опускал брови.

- Ну, раздевайтесь! - сердито сказала Таня. Потом улыбнулась вниз и ушла в двери.

Андрей Степанович остался один. Он секунду стоял с палкой на отлете.

- Сюда идите, сюда! - звала Таня из гостиной. Андрей Степанович встрепенулся, заторопился. Таня сидела в углу дивана, поджав ноги.

- Сюда! - она похлопала по сиденью рядом, как звала собачку. - Сюда!

А глаза были серьезные, строгие. Таня поежилась плечами. Тиктин сел.

- Вы простите, - Тиктин полез в карман. Таня следила строгими глазами за рукой. - Вот какой случай, - Тиктин достал свежий платок. - Надя приходила...

- Ну? Успокоилась старуха? То есть Анна Григорьевна, я говорю, - и Таня уставилась на Тиктина.

- Да дело в том, - Тиктин обтер бороду, пожал плечами, - через полчаса удрала. Таня кивнула головой.

- И Анна Григорьевна там с ума сходит - ведь не ночевала она. Таня опять серьезно кивнула головой.

- Ну... и вообще... - Тиктин посмотрел в колени. - Да хоть наврала бы чего-нибудь, нельзя же так! Анне Григорьевне не пятнадцать лет... - Тиктин попробовал нахмуриться и с напором глянуть на Таню. Но Таня все так же пристально глядела в зрачки Тиктину, чуть сдвинув брови.

- Ну?

- Так вот послала меня искать. Я вот к вам. Таня все глядела.

- А у меня вот, черт возьми, - через час надо быть у генерал-губернатора. По поводу избиения.

Тиктин увидал, как дернулась вверх губа у Тани, и все красней, красней делалось лицо.

- Мы, то есть Дума, - Тиктин заговорил солидно, твердо, глядел в угол, - предложим объяснить нам...

Андрей Степанович почувствовал взгляд ярый, накаленный и глянул.

- И камнем, камнем, - Таня заносила кулак, зажатый в комок, - камнем, - шепотом выворачивали губы слова, - кирпичом каким-нибудь в темя... в лысину самую, - и дрогнул кулак, - раз!

Андрей Степанович откинулся назад, глядел, как поднялась губа, как сдавались белые зубы, и чувствовал - сверху надвигается взгляд - и силился не попятиться. На миг почудилось, что опустела голова и больше не придут слова. Он с испугом ловил последние, простые же какие-нибудь, еще здесь!

- Это... - сказал Андрей Степанович и обрадовался, - это, - тверже повторил Тиктин, - не дело... - он нахмурился в пол, - депутации.

- А если б сыну вашему выхлестали глаза, - Таня крепко скрестила руки на груди, - или голову бы размозжили...

- Вопрос тут не о моем сыне... - начал хмуро Тиктин.

- Да, да! Обо всех! - крикнула Таня. - Что просто топчут конями, Таня вскочила, - и бьют, - Таня резанула рукой в воздухе, - нагайками со свинцом, да! Безоружных людей!

- Да кто же это защищает? - Тиктин поднялся.

- Ваших детей! - крикнула в лицо Таня.

- Опять вы...

- Да! А не китайцев! - кричала Таня. - Сто китайцев месяц еще назад! На кол посадили! Что? Не знали? Я читала. Простите. - Таня вышла.

Тиктин смотрел в дверь.

- Не вижу логики, - громко сказал он в пустой гостиной. - Эх, черт! Что я делаю! - Тиктин с досадливой гримасой вытянул часы.

Старуха спешно прошлепала на звонок в переднюю.

Дорогой заглядывала в двери на Тиктина злыми глазами.

- Я! Я! Пустите, - слышал Тиктин из-за дверей женский голос. Он весь подался вперед. Надя быстро вскочила в дверь.

- Ну вот, - говорила Надя из передней и раздраженно рванула вниз руку. - Правда, значит, ты сказал этому болвану, чтоб искал? Да? - говорила Надя с порога. - Еле отвязалась! Идиотство какое!

Надя отвернулась, стала снимать калоши, рвала нога об ногу.